Достопримечательности города Опочка (Псковская область)

Аудио, фото и видео

на Викискладе
К:Населённые пункты, основанные в 1414 году
Опо́чка

— город (с 1412[2]) в России, административный центр Опочецкого района Псковской области. Образует муниципальное образование «Опочка» (со статусом «городское поселение» — в границах города)[3]. Также является административным центром сельского поселения Пригородная волость.

Город был основан как укреплённый пункт в 1414 году в излучине реки Великая (бассейн Псковского озера), в 130 км от Пскова. Население — 10 483[1] чел. (2016).

История

Средние века и новое время

В 1412 году псковичи для замены разрушенной Витовтом в 1406 году крепости Коложе заложили на излучине реки Великой крепость, которую нарекли Опочкой

(ранее на этом месте находилось село с тем же именем, впервые упомянутое в источниках в 1341 году). Это время и считают годом основания города[2][4]. В 1426 году Опочка выдержала осаду литовских войск, в 1427 году — ливонских. В 1517 году крепость Опочку осадило польско-литовское войско Константина Острожского, которое после неудачного штурма было разгромлено подоспевшими русскими отрядами. В годы Ливонской войны 1558—1583 гг. в Опочке размещался многочисленный стрелецкий гарнизон.

Пётр I своим указом от 18 (29) декабря 1708 года разделил Россию на 8 губерний, причём Опочка была приписана к Ингерманландской губернии (переименованной в 1710 году в Санкт-Петербургскую). Новый указ императора от 29 мая (9 июня) 1719 года ввёл деление губерний на провинции, и Опочка вошла в Псковскую провинцию Санкт-Петербургской губернии, а по указу Екатерины I от 29 апреля (10 мая) 1727 года вместе с этой провинцией отошла к новообразованной Новгородской губернии[5].

В 1772 году, после первого раздела Польши, была образована Псковская губерния, центром которой стал город Опочка; в состав этой губернии были включены две провинции Новгородской губернии (Псковская и Великолуцкая) и вновь образованные из земель бывшего Полоцкого воеводства провинции: Двинская (польская Лифляндия) и Полоцкая; в конце года была также присоединена выделенная из Могилёвской губернии Витебская провинция[6]. Указом Екатерины II от 24 августа (4 сентября) 1776 года из состава Псковской губернии была выделена Полоцкая губерния, а центр Псковской губернии (в 1777—1796 гг. — Псковское наместничество) был перенесён в Псков[5]; Опочка же стала уездным городом — центром Опочецкого уезда Псковской губернии (официально утверждена в этом статусе в 1777 году[2]).

В 1781 году Опочке был пожалован герб: «В верхней части щита герб Псковский, в нижней — пирамидою сложенная куча из известного камня, называемого опока и означающего имя сего города, в голубом поле»[7].

В конце XVIII и XIX веке жители города торговали льном, пенькой, лесом. Украшением города служил освящённый в 1795 году Спасо-Преображенский собор. В городе имелись уездное училище, женская прогимназия, земские и церковно-приходские школы; в 1874 году приступил к работе городской общественный банк, а в 1894 году была открыта земская больница. Промышленность города была представлена небольшими кожевенными, кирпичными, гончарными предприятиями[7].

На 1 января 1896 года в городе насчитывалось 5789 жителей, среди которых — 5216 православных, 248 евреев, 125 католиков, 92 протестанта, 65 старообрядцев и 43 представителя других конфессий. Среди 755 строений лишь 33 было каменными. Имелись 6 православных церквей, лютеранская церковь и еврейский молитвенный дом. Насчитывалось 6 кожевенных, 6 синильных, 4 гончарных, 2 кирпичных и один свечной завод, мукомольня[4].

14 (27) января 1918 года в Опочке была установлена Советская власть[8].

Новейшее время

Постановлением Президиума ВЦИК от 1 августа 1927 года в рамках проводимой в СССР административно-территориальной реформы деление на губернии и уезды было отменено, а Опочка вошла в состав Псковского округа Ленинградской области, став административным центром новообразованного Опочецкого района[5][9].

Постановлением Президиума ВЦИК от 29 января 1935 года была образована Калининская область, а Опочка вместе со всем Опочецким районом была включена в её состав. В составе этой области с 11 мая 1937 года по 5 февраля 1941 года существовал Опочецкий округ с центром в Опочке[9].

8 июля 1941 года Опочка была занята немецко-фашистскими войсками. Освобождена она была 15 июля 1944 года частями 10-й гвардейской армии (командующий — генерал-лейтенант М. И. Казаков) 2-го Прибалтийского фронта в ходе Режицко-Двинской операции[10][11].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 августа 1944 года образована Великолукская область, в состав которой вошёл и Опочецкий район — до 2 октября 1957 года, когда по указу Президиума Верховного Совета РСФСР эта область была упразднена, а Опочецкий район был передан в состав Псковской области[9].

Опочка — уездный город

Опочецкий уезд был образован при Петре I в связи с новым административным делением России на про­винции, губернии и уезды.

Опочецкий уезд занимал юго-западную часть Псков­ской губернии и был вытянут с северо-запада на юго-восток. Он граничил с Островским и Новоржевским уездами Псковской губернии, с Невельским и Себежским — Витебской. Площадь уезда составляла более четырех тысяч квадратных километров. В состав его входило 15 волостей, среди которых наиболее населен­ными и обеспеченными были Воронецкая, Велейская, Красногородская, Полянская и Жадринская, самой ма­лолюдной и захудалой была Копылковская волость, а остальные — Печано-Горайская, Старицкая, Матюш- кинская, Петровская, Глубоковская, Еженская, Афанасьево-Слободская, Покровская и Сине-Никольская — относились к средним.

Через весь уезд с юга на север протекала река Ве­ликая с ее многочисленными притоками, которая имела большое хозяйственное значение: по Великой и ее притокам сплавляли лес. В уезде было 190 боль­ших и малых озер, которые также играли немаловаж­ную роль в экономике края, обеспечивая население рыбой,

Треть всей территории уезда занимали леса, на юге — хвойные, на севере — лиственные: береза, осина, ольха. Население южных волостей занималось лесным промыслом: рубкой и сплавом леса, изготовлением де­ревянной посуды, колес, телег и саней.

Однако главным занятием жителей уезда было зем­леделие. Хотя почвы здесь среднеплодородные, а на юге и малоплодородные, на них получали хоро­шие урожаи льна — наиболее распространенной куль­туры. Льном торговали с Прибалтикой и Новгородом, он давал главный денежный доход, одевал крестьян­скую семью. Лен воспевали в песнях:

Лен, наш кормилец-ленок,

На тебя вся надежа,

Подать ты нам и оброк,

Ты нам хлеба кусок,

Ты и одежа…

Помимо льна, сеяли рожь, овес, ячмень, горох, сажали картофель.

В царствование Екатерины II Опочка в течение пяти лет (1772—1777 пт.) была губернским городом. К этому времени относится застройка ее первыми ка­менными зданиями. В 1774 году весь Верхний дере­вянный город сгорел дотла. Больше он не восстанав­ливался.

Дальнейшее строительство велось в Нижнем городе. Генерал-губернатор граф Чернышев, прибыв в Опочку, составил докладную на имя царицы, в которой про­сил разрешения на постройку каменных домов для «губернской канцелярии и домов губернаторских и прочих при губернии служащих», а также каменной соборной церкви, так как прежняя, а с нею еще че­тыре, бывшие на валу, сгорели. На этом докладе Ека­терина II начертала: «Быть по сему».

Воскресенская церковь в деревне Теребени. Памятник русского деревянного зодчества XVIII века.

Первыми каменными сооружениями стали двух­этажный корпус — казарма и такое же здание присут­ственных мест, в котором разместились казначейство и тюрьма (эти строения сохранились до наших дней). В 1795 году между ними был возведен Спасо-Преображенский собор. Кроме них были построены камен­ные дома для генерал-губернатора Чернышева (позд­нее в нем размещалось малое женское училище) и губернатора Каховского (в дальнейшем — почтовая контора).

Описание города того времени оставил первый опо­чецкий историк Л. А. Травин (1732—1818 гг.): «Строе­ние обывательских дворов было тесное, избы простые с черными печами, улицы и переулки кривые. Вид онаго представлялся сущей деревней как по подлому строению домов, так и что не было не единыя торго­вый лавки и что священники и посадские жители, осо­бенно женский пол… едва имели башмаки на ногах, большая же часть обувалась в лапти».

Село Крулихино. Остатки барского дома конца XVIII вока (бывшее имение князя Львова).

Недолго Опочке пришлось быть губернским горо­дом. В 1777 году, после учреждения Псковского на­местничества, Опочка снова стала уездным городом. Вслед за этим прекратилось и строительство, так ак­тивно начавшееся.

Однако в последующие годы вид города постепенно изменялся. Обветшалые стены и башни Нижнего го­рода были убраны. В слободах появились кирпичные здания. Застройка домами городского типа шла по обоим берегам реки. Правобережную часть стали назы­вать городской, левобережную — Завеличьем. Крутые склоны вала заросли деревьями, и он стал местом от­дыха и развлечения горожан. Тем не менее Опочка оставалась захолустным городком, населенным чинов­никами, мелкопоместными дворянами, купцами и ма­стеровым людом. Вдоль кривых улиц тянулись высо­кие заборы, за которыми густо разрастались тенистые сады. Мостовых не было, и в дождливое время многие улицы, да и сама городская площадь, становились не­проходимыми. Не было даже моста через Великую — обходились лодками и паромами.

В начале XVIII века землевладение в Опочецком уезде представляло следующую картину: дворянам принадлежало 57 процентов земель, монастырям и церкви — 13, государству — 19 и крестьянам — 11 про­центов. При Екатерине II, проводившей политику укрепления дворянства, многие именитые царедворцы получили большие земельные наделы в Опочецком уезде.

Среди здешних помещиков были люди, чьи имена сохранила история. В 1746 году владельцем «Михай­ловской губы» (большая излучина реки Сороти), со­стоявшей из имений Михайловское и Петровское Во­ронецкой волости, стал генерал русской армии Абрам Петрович Ганнибал, прадед А. С. Пушкина. В селе Матюшкино обосновался знатный род Голенищевых- Кутузовых.

К концу первого десятилетия XIX века на западе государства снова нависли грозовые тучи: наступала армия французов под предводительством Наполеона. В августе 1812 года к населению прифронтовых губер­ний, в том числе и Псковской, обратился командующий русскими войсками Барклай-де-Толли с воззванием, в котором призывал подниматься на вооруженную борьбу с Врагом.

Псковичи горячо откликнулись на этот призыв. Многие из них сражались в рядах русской армии, мно­гие ушли в партизанские отряды. В Опочецком уезде были созданы из вооруженных крестьян караулы для борьбы с французскими отрядами, заходившими на территорию губернии и грабившими мирное население.

Жители Пскова и пригородов оказывали большую помощь армии генерала Витгенштейна, закрывавшей французам дорогу на Петербург, снабжая ее продоволь­ствием, одеждой, фуражом, лошадьми. В Пскове, Острове, Опочке и других псковских городах работали госпитали. Французы не смогли сломить сопротивле­ние русского народа. Поднимаясь на борьбу против врага, крестьяне надеялись после разгрома французов добиться от царя освобождения от крепостного гнета.

Россия одержала победу над врагом. Герои войны — простые крестьяне возвращались в свои деревни. Но здесь они снова столкнулись с произволом помещиков и непосильным трудом.

К этому времени все государственные земли оказа­лись розданными помещикам. Имение Петровское, на­ходившееся в двух верстах от Опочни, царица Елиза­вета Петровна подарила своему фавориту графу Ки­риллу Разумовскому, владевшему в разных губерниях 45 тысячами крепостных крестьян. Большой Тригор- ской вотчиной владел Александр Вындомский; име­ниями Крулихино и Нестюгино — князья Львовы. Село Глубокое было отдано князю Дундукову-Корсакову. В имении Лямоново (или Лямоны) Покровской волости обосновались бароны Фредериксы; в Горанях Печано-Горайской волости — бароны Розены, в Жадро Жадринской волости — графы Сиверсы.

Село Петровское. Потемкинский дворец. Памятник архитек­туры XVIII века.

Крестьяне в Опочецком уезде, как и во всей Псков­ской губернии, находились на барщине. За пользова­ние землей крепостные крестьяне должны были тру­диться на помещика шесть дней в неделю, оставляя для работ на своем поле, урожай с которого в боль­шинстве также попадал в хозяйские закрома, лишь воскресенье. Они были полностью во власти помещи­ков, которые имели право не только наказывать кре­стьян, отдавать их в солдаты, ссылать в Сибирь и про­давать без земли, но даже безнаказанно убивать их.

Во второй половине XVIII вева многие помещики в России стали заводить в своих вотчинах промышлен­ные предприятия — льняные, лесопильные, полотня­ные. Появились такие предприятия и в Опочке. Про­никновение в крестьянское хозяйство капитализма еще больше ухудшало положение крестьян. В селе Петров­ском (или Петровской мызе), которое от графа Ки­рилла Разумовского перешло к фавориту Екатерины II Григорию Потемкину-Таврическому, была устроена ковровая фабрика, где для царского двора ткали ковры и гобелены. Граф Ягужинский открыл в селе Велье льняную фабрику для изготовления высокосортного полотна. Владелец Тригорской вотчины Александр Вындомский устроил льняную «мануфактуру» для из­готовления парусного полотна.

Двойная кабала — барщинная и фабричная — не­редко была причиной крестьянских волнений и вос­станий.

В 1744 году крестьяне Велейской вотчины графа Ягужииского, замученные на барщине и притесняемые управляющим Иваном Залевским, отказались выпол­нять приказы не только Залевского, но и самого графа. Дело в том, что раньше Велье было владением самого царя. Дворцовым крестьянам, как их называли, жи­лось несколько лучше, чем помещичьим крепостным: они не работали на барщине, а платили оброк. Царица Елизавета пожаловала Велье и окрестные деревни с жившими там крестьянами графу Ягужинскому. Это вызвало волнение крестьян, которые не хотели призна­вать себя крепостными графа.

По ходатайству графа в Велье из Пскова прибыла воинская команда из 340 солдат и офицеров. Кре­стьяне оказали вооруженное сопротивление. Вблизи де­ревни Серебренниково Граинской волости между кре­стьянами и солдатами произошло столкновение. Не­сколько человек было убито. Последовала жестокая расправа. Сотни крестьян были избиты кнутом, мно­гие — до смерти.

Через 20 лет, в 1764 году, в том же селе Велье произошло новое волнение крестьян. Граф Ягужинский решил построить здесь ткацкую льняную фаб­рику. В то время это был один из богатейших людей в России, он имел поместья в нескольких губерниях, где были созданы полотняные и шелкоткацкие ману­фактуры, и заводы на Урале. Постройкой мануфакту­ры в «льняном» крае он надеялся увеличить свои до­ходы. Вскоре в Велье прибыл управитель — француз Девальс. Вслед за ним стало поступать оборудование. Л. А. Травин, вельянин родом, участник этих собы­тий, характеризует Девальса как человека жестокого, алчного, «сдиравшего кожу с крестьян, чтоб исполнить свою алчную утробу обогащением».

Крестьяне заволновались. Они отказались работать на фабрике, а когда их попытались принудить силой, вспыхнуло восстание. Двухтысячная крестьянская толпа разгромила фабрику и разбила ткацкие станки. Девальс едва спасся. Переодетый, он темной ночью бе­жал в Псков, откуда вскоре прибыла в село каратель­ная экспедиция. Всех крестьян перепороли, а зачин­щиков сослали на каторгу. Восстание было подавлено.

Большие крестьянские волнения произошли в 1783 году и в тригорской вотчине Александра Вындомского.

О многих злодействах местных помещиков стало известно в Петербурге. Однако мер к ним никаких при­нято не было. В 1828 году псковский и эстляндский генерал-губернатор и рижский военный губернатор Ф. 0. Паулуччи был вынужден подать правительству записку, в которой говорилось о зверствах помещиков в Псковской губернии, и в частности в Опочецком Уезде: «Генерал-майор Чичагов купил в 1824 году в Опочецком уезде Псковской губернии поместье; кре­стьяне, недовольные его управлением, взволновались, и пять человек из них отправились в С.-Петербург с просьбой. Дело рассматриваемо было в комитете гг. министров, и хотя по высочайше утвержденному по­ложению оного поведено было дать им полицейское наказание и возвратить в вотчину, но г. Чичагов, ос­новываясь на высочайше утвержденном мнении Госу­дарственного Совета от 3 марта 1822 года, сослал од­ного из сих просителей, у которого было семейство, в Сибирь…

В 1824 году восстали крестьяне опочецкого поме­щика отставного штабс-капитана Наперсткова. Он до­казан в жестокостях с крестьянами, которых в корот­кое время пересек третью часть, обобрал хлеб, скот, отягощал работами, даже впрягал вместо лошадей, и столько был нечеловеколюбив к ним, что желал лучше морить их в тюрьме годы, нежели взять к себе или по­зволить им снискать себе пропитание у посторонних. Псковская палата уголовного суда видела источник сего зла, ограничив, однако, злоупотребительскую власть помещика определением: взять с него подписку в том, чтобы ни он, ни жена его не наказывали кре­стьян без ведома земской полиции. Правительствую­щий сенат освободил Наперсткова даже от сей обязан­ности…»

В 1861 году было отменено крепостное право. Председателем комиссии по подготовке и проведению крестьянской реформы в Опочецком уезде стал граф Сиверс — владелец крупнейшего имения Жадро. Уезд­ный предводитель дворянства, он не оставил дворян в обиде. Лучшие земли и строевые леса остались у помещиков. Крестьяне получили то, что похуже, по русской пословице: «На те, убоже, что нам не гоже». Более того, от земель, находившихся в крестьянском пользовании, были сделаны изрядные отрезки в пользу помещиков. По некоторым деревням они достигали ста с лишним десятин. Земельный надел для крестьян был установлен в пять десятин. За наделы они должны были вносить высокие выкупные платежи.

Опочка. Здание присутственных мест (ныне Опочецкое профессионально-техническое училище)

Однако многие помещики не спешили проводить реформу в жизнь. В Псковском областном архиве хра­нится «Дело о захвате крестьянами Старицкой воло­сти отрезанных земель» На двухстах с лишним листах оно повествует о двухлетней тяжбе крестьян Стариц­кой волости с помещиками.

11 сентября 1900 года в Псковский окружной суд поступило прошение от крестьян деревни Красихино о признании за ними права собственности по давности владения на 38 десятин 75 сажен земли. Члену суда Никольскому было поручено допросить под присягой свидетелей. 13 апреля 1901 года окружной суд при­знал за красихинцами право собственности на 38 деся­тин 75 сажен по давности бесспорного владения.

Красихинцы платили за эту землю аренду владе­лице имения Нестюгино Пещуровой, но после решения окружного суда платить отказались. Примеру красихинцев последовали крестьяне других деревень. Они запахивали отрезанные земли, рубили помещичьи леса, пользовались выгонами без всякой аренды.

2 апреля 1902 года крестьяне двенадцати деревень Крулихинского сельского общества составили «приго­вор» об изъятии всех отрезанных земель у владельца имения Крулихино князя Львова и передаче их кре­стьянам на льготных условиях.

Псковскому губернатору было предписано «принять самые решительные меры к прекращению беспорядков».

Спохватившись, окружной суд 22 мая 1902 года от­менил по прошению помещицы Пещуровой свое реше­ние. Вслед за этим землемеры начали спешно ставить межевые знаки, включая отрезанные земли в помещи­чьи владения. Крестьянское движение пошло на убыль.

1 октября 1902 года уездный исправник Дембинский доносил губернатору: «Волнения среди крестьян Старицкой волости против землевладельцев прекрати­лись, и в настоящее время все спокойно».

К началу XX века в Опочецком уезде было 120 име­ний, в среднем по 241 десятине в каждом. Некоторые помещики имели по нескольку тысяч десятин: владе­лец Петровского под Опочкой — 7206, баронесса Фре­дерикс — 4666, граф Гейден — 9225. На крестьянский двор в среднем приходился один надел (5 десятин).

Вплоть до революции 1905 года опочецкое кре­стьянство вело полунатуральное хозяйство. Даже кормилец-лен давал лишь небольшой денежный доход.

Опочка. Бывшая почтовая станция. Памятник архитектуры первой половины XIX века. В настоящее время городская автобусная станция.

Между тем опочецкие купцы, скупая у крестьян за бесценок лен, богатели: большими партиями продавали они лен в Петербурге и Нарве, увозили во Францию, Германию, Бельгию.

Обувь крестьяне в основном изготовляли сами: ле­том — кожаные поршни или лыковые лапти, зимой — крутцовики или валенки. Сапоги даже середняки обу­вали только по праздникам. Прялка и ткацкий станок были необходимой принадлежностью каждой семьи. Суконную и овчинную одежду шили «швецы» — порт­ные, которые ходили из деревни в деревню.

Жили крестьяне преимущественно в «черных» из­бах, которые были без дымоходов. Еда была самая скудная: хлеб с мякиной, картофель, капуста, огурцы, льняное масло.

Промышленность в уезде была развита слабо. В 1895 году Тиме — предприимчивый владелец мель­ницы и механической мастерской в селе Захино — по­строил небольшие турбинный и лесопильный заводы и первую в Псковской губернии сельскую электро­станцию. Постоянных рабочих у Тиме было не более 50 человек, остальные — сезонные.

В селе Воскресенском Воронецкой волости и в Крас­ном городе работали небольшие кожевенные заводы. Предприимчивые помещики строили в своих имениях небольшие заводы и фабрики, приобретали молотилки, веялки, сеялки, дисковые бороны, усовершенствован­ные плуги, разводили племенной скот.

Крестьяне-бедняки разорялись и уходили на зара­ботки в города, преимущественно в Петербург.

В самой Опочке также появились промышленные предприятия. В географическом описании города за 1900 год указаны кожевенные, кирпичный, черепич­ный и гончарный заводы купцов Кудрявцевых. На го­сударственном винном складе было занято около 50 ра­бочих, а всего на городских предприятиях трудилось около 200 человек.

Условия труда на них были тяжелыми. Но особен­но невыносимыми были они у рабочих кожевенных за­водов. Вот что позднее писал об этом один из первых опочецких рабочих-большевиков: «От кислых шкур в помещениях стоял смрад и липкая вонь. С непри­вычки человек задыхался, его тошнило, он терял со­знание. А два десятка рабочих в течение 12 часов в день крючьями вынимали из чанов трех-четырехпудовые шкуры, сдирали мездру, развешивали шкуры для сушки, засыпали лозу, дубили — и все это за 30— 40 копеек в день. Зимой — лютый холод, летом — тошнотворная жара, ручьи вонючей воды, вечно мокрая и грязная одежда. В лозорезке пыль лезла в нос, горло, глаза, вызывала неудержимый кашель, резь в глазах. Через несколько лет работы в таких условиях рабочие становились инвалидами».

Большую роль в экономической жизни уезда играли ярмарки. Только в Опочке они проводились за год 12 раз. Собирались они и в Святых Горах (ныне — Пушкинские Горы), и в Велье, и в Красном. В первую очередь ярмарки нужны были купцам, чтобы сбыть свои товары: хлопчатобумажные и шерстяные ткани, одежду, обувь, металлические изделия — ножи, нож­ницы, замки, молотки, косы, серпы.

Крестьяне тоже были заинтересованы в этих яр­марках. На них они могли продать изделия своих рук и выручить за них жалкие гроши, которые тем не ме­нее были единственным подспорьем в бедняцком хо­зяйстве. Они везли на ярмарки глиняную и деревян­ную посуду, детские игрушки, колеса, телеги, тканые холсты, скатерти, вышитые полотенца, шерсть, а так­же сельскохозяйственные продукты — хлеб, мясо. В дни ярмарок огромная Соборная площадь заполнялась под­водами. Кроме опочецких здесь бывали купцы из Нов­города, Витебска и других соседних городов.

Как же выглядела в ту пору Опочка — центр уезда?

Посетивший город в 1803 году ученый-путешест­венник Василий Северин отмечал, что Опочка — «из­рядный, правильно выстроенный город». К концу XIX века к первым каменным зданиям, построенным в годы, когда Опочка была губернским городом, приба­вились другие, которые возводили для себя состоя­тельные местные купцы. В середине XIX столетия было открыто движение по Киевскому шоссе, которое связало Опочку с такими крупными городами как Псков, Витебск, Петербург. К этому же времени отно­сится и постройка почтовых станций. Здание Опочец- кой почтовой станции сооружено в 1847 году Оно сохранилось до наших дней и является памятником архитектуры XIX века.

Опочка. Дом Кукольнина Памятник архитектуры конце XVIII века. Ныне городская музыкальная школа.

Центром города была Соборная площадь. Главными достопримечательностями оставались сооружения ека­терининской эпохи: корпус, Спасо-Преображенский собор и присутственные места, составлявшие «триединство»: казарма — церковь — тюрьма. О них и поговорка сложилась: «Отслужи царю-батюшке в сол­датах, помолись в церкви господу богу и с чистой со­вестью садись в тюрьму».

Вообще в Опочке Церквей было множество. Строили их на свои деньги купцы, приглашая мастеров из Пскова, а то и из столицы. Собор, например, возводил архитектор Иван Парфенов, Успенскую церковь — про­фессор Академии художеств А. Парланд, по проекту которого сооружался храм Спаса на крови в Петер­бурге. До наших дней сохранилась лишь кладбищен­ская Покровская церковь, поставленная в 1804 году.

Много церквей было сооружено и на территории уезда. В XVI веке в Святых Горах построен мужской монастырь. Еще раньше монастыри существовали в Опочке, Велье, Ворониче. Большинство церквей было воздвигнуто в XIX веке, многие из них являются па­мятниками русской архитектуры. В деревне Теребени до сегодняшнего дня сохранилось здание деревянной церкви, основанной в 1776 году, которое поражает своей простотой и гармоничностью и является ценным архитектурным памятником XVIII века.

В Опочецком уезде много исторических, дорогих русскому человеку уголков — Воронич, Велье, Крас­ный город (Красногородское), Заволочье. Одними из самых заповедных являются места, связанные с именем А. С. Пушкина.

Над излучиной Сороти стоял «опальный дом» поэта, над которым зеленели Михайловские рощи. В трех километрах от Михайловского, вниз по тече­нию Сороти, на высоком холме, круто обрывавшемся к реке, раскинулось Тригорское. Здесь стоял дом П. А. Осиповой-Вульф (бывшая мануфактура А. Вындомского), в котором Александр Сергеевич всегда на­ходил радушный прием.

А. С. Пушкин похоронен в Святогорском монастыре. Сюда и в те годы приезжали из Петербурга и других городов России, чтобы поклониться праху великого рус­ского поэта.

Во время своей ссылки в Михайловское А. С. Пуш­кин не раз бывал и в уездном центре. Через Опочку он получал письма от друзей, вместе с Алиной Осипо­вой ездил в Лямоны к уездному предводителю дворян­ства Пещурову, которому был поручен надзор за ссыльным поэтом.

К концу XIX века в Опочке и уезде произошли из­менения в культурной жизни и просвещении. В 1787 году было открыто городское училище с семи­летним сроком обучения. Оно ежегодно выпускало 12—15 человек, занимавших впоследствии мелкочинов­ничьи должности.

В 1861 году открылась женская прогимназия, го­товившая учительниц начальной школы. Позднее ее преобразовали в гимназию. Школы были начальными, трехгодичными. Перед войной, в 1914 году, в них обу­чалось около 500 детей. Открывались школы и в уезде, большинство из них также с начальным обучением.

Большую роль в просвещении населения играла городская библиотека, насчитывавшая 45 тысяч томов и организованная на общественных началах энтузиа­стами. С увлечением работало общество любителей сце­нического искусства под руководством режиссера М. П. Румянцева.

Очагом дешевого развлекательства был частный кинематограф под претенциозным названием «Кинь грусть». Пошленькие немые киноленты вроде «При­ключения Глупышкина», «Сын дьявола», «Сашка- семинарист» демонстрировались под аккомпанемент рояля, иногда — духового оркестра. Однако и кино, и театр, и библиотека обслуживали «чистую публику», «избранных», для рабочих же оставались лишь церковь и кабак.

Опочка в конце XVIII века (часовня, училище, земская больница).

Для рабочего люда Общество трезвости открыло чайную. Посетители ее могли бесплатно выпить стакан чаю и нелегально — рюмку водки, посмотреть кар­тинки о блудном сыне, почитать черносотенную газету. На деле эта чайная была маленькой ячейкой полицей­ской зубатовской организации. (Инициатором создания этой организации, призванной отвлекать рабочих от революционной борьбы, стал в 1901 году начальник жандармского управления в Москве Зубатов.) Посе­щали чайную отъявленные пропойцы и забулдыги, го­товые за стакан чаю и рюмку водки шпионить за свои­ми товарищами-рабочими.

Совсем не было культурно-просветительных учре­ждений в деревнях. Правда, в пожарном депо в Свя­тых Горах купцы-любители изредка ставили водевили, но больше депо использовалось как карточный клуб во время ярмарок.

Плохо было налажено медицинское обслуживание населения. Опочецкая городская больница, построен­ная в 1894 году, была рассчитана лишь на 50 коек. Здесь работали 2 врача и 4 фельдшера. А всего на 140 000 населения уезда (вместе с Опочкой) было 8 врачей и 20 фельдшеров.

Бурное развитие науки и техники на рубеже XIX и XX столетий коснулось и Опочецкого уезда, вызывая поначалу в среде неграмотных, непросвещенных людей страх и недоверие.

Испокон века знали опочецкие крестьяне лишь два способа передвижения — пешком или на лошадях. Ко­гда же в деревне Захино появился первый велосипе­дист — им был чертежник, приглашенный владельцем местного завода из Петербурга, его приняли за послан­ника ада и обстреляли из дробовика. Перепуганный чертежник поспешил уехать из деревни.

Вскоре по уезду пронеслась молва, что по шоссе летает огнедышащий «змей-горыныч» — так окрестили крестьяне автобус, совершавший рейсы из Опочки в Остров и Пустошку.

В 1912 году в Опочку из Пскова прилетел первый русский авиатор Уточкин. Появление в небе огромной птицы вызвало суматоху. Жители соседних деревень сбежались в село Жигали, у которого опустился «ероплан». Так опочане впервые увидели самолет.

Интересные факты

• А. С. Пушкин упоминает Опочку в стихотворении «Признание»[19]:

• В Опочке происходит действие рассказа К. Г. Паустовского «Беглые встречи».
• В 1984 году в Опочке был снят фильм по произведению А. П. Чехова «Огни».
• Опочка упоминается в повести С. Д. Довлатова «Заповедник»[20].

Как добраться

Через город проходит трасса М20 Санкт-Петербург — Псков, расстояние от Санкт-Петербурга — 412 км, от Пскова — 137 км.

Общественным транспортом до Опочки можно добраться так: поезд до Пскова, затем на автобусе около двух с половиной часов; маршрутов через город проходит много, так что можно не бояться пропустить свой рейс. Кроме того, можно доехать на автобусе до Пушкинских гор, минуя Псков, а после сесть на автобус Пушгоры — Опочка, что, правда, менее удобно.

Поиск авиабилетов в Опочку по минимальным ценам

Достопримечательности

В городе сохранились древние здания, представляющие историческую ценность. Также известен Опочецкий вал — остатки средневековых укреплений.

• Белая гимназия — двухэтажное здание конца XVIII — начала XIX века, выполненное в стиле зрелого классицизма. Выстроено купцом Порозовым. С 1861 года здесь располагались женское малое училище и гимназия имени А. С. Пушкина.
• Братское захоронение, 1941—1945 гг. Установлена стоящая на постаменте железобетонная скульптура коленопреклоненного солдата со знаменем в руке.

Развлечения и достопримечательности Опочки

Опочку миновала участь, постигшая многие небольшие российские города, и здесь осталось немало исторических зданий, уцелевших во время войны и в сложное послевоенное время. Для любителей древности интересны остатки Опочецкого вала, который когда-то служил городским укреплением. Храм Иоанна Богослова, церковь Покрова Божьей Матери, храм Обретений Главы Иоанна Крестителя, часовня Святого Пантелеймона, храм Святой Ольги Российской, которые находятся в городе и в непосредственной близости от него, представляют определенный интерес. Кроме того, Опочка считается удобной точкой для совершения радиальных экскурсий по окрестностям.

Дом-музей Осиповых-Вульф

Около 45 км отделяют Опочку от Тригорского, места, где в Доме-музее Осиповых-Вульф (близких друзей А. С. Пушкина) собраны мемориальные вещи 17-19 веков и замечательная коллекция мебели в стиле ампир. Фотографировать в помещениях музея запрещено, но в великолепном парке, окружающем усадьбу, можно найти отличные фоны для фотографий на память.

Посетить достопримечательность можно с 01.12 по 31.03 и с 1.05 по 14.11 с 10.00 до 17.00 ежедневно, кроме понедельника и последнего вторника каждого месяца.

Дом-музей Ганнибалов

Дом-музей Ганнибалов в Петровском работает с 01.12 по 31.03 и с 1.05 по 14.11 с 10.00 до 17.00 ежедневно, кроме понедельника и последнего вторника каждого месяца. Его адрес: Псковская область, Пушкинские Горы, с. Петровское. Это имение предков великого поэта. Дом воссоздан на старом фундаменте, обставлен типологически, так как вещи, принадлежащие прадеду Пушкина, не сохранились. Тем не менее представленная здесь обширная и многогранная коллекция предметов быта, дает полное представление о жизни русского дворянства в 17-19 веках.

Михайловское

В первую очередь, интересны в окрестностях Опочки места, связанные с жизнью великого русского поэта А. С. Пушкина. Примерно в 200 км от города находится Музей-усадьба Михайловское, родовое имение матери поэта. Не один раз усадьба разрушалась и восстанавливалась, но сотрудники музея сделали всё возможное, чтобы сохранить память о великом поэте для потомков. Уникальная по количеству и ценности материалов, в ней собранных, коллекция этого музея неизменно находится в центре внимания туристов из разных городов России и зарубежья. Группы детей и подростков, ученые-пушкинисты, люди, интересующиеся русской литературой, приезжают сюда ежегодно тысячами. Осмотра достойна не только сама усадьба, но и ее окрестности. Здешние пейзажи никого не оставляют равнодушным. Посетить музей можно ежедневно с 01.12 по 31.03 и с 1.05 по 14.11 — с 9.00 до 17.00, за исключением понедельника и последнего вторника каждого месяца.

Персоналии

• Габиев, Саид Ибрагимович (1882—1963) — родился в Опочке. Лакский писатель и общественный деятель.
• Татьяна Андреевна Ливанова (1953—1987) — родилась и похоронена в Опочке, советская актриса театра и кино.
• Михаил Осипович Меньшиков (1859—1918) — выпускник Опочецкого уездного училища (1873), мыслитель, публицист и общественный деятель, один из идеологов русского национализма[21].
• Владимир Степанович Никитин (р. 1948) — родился в Опочке, политик, депутат четырёх созывов Государственной Думы Российской Федерации[22].
• Александр Васильевич Завьялов (р. 1954) — родился в Опочке, актёр Малого Драматического Театра — Театра Европы.

Примечания

1. ↑ 123
   www.gks.ru/free_doc/doc_2016/bul_dr/mun_obr2016.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2016 года
2. ↑ 123
   СССР. Административно-территориальное деление союзных республик на 1 января 1980 года / Составители В. А. Дударев, Н. А. Евсеева. — М.: Изд-во «Известия Советов народных депутатов СССР», 1980. — 702 с. — С. 202.
3. [zakon.scli.ru/ru/legal_texts/act_municipal_education/printable.php?d_id4=60761c06-b37c-42b9-be26-3b94ef7ba664&do4=document&id4=112d79f6-ef48-4d3c-a074-fb1a9a6546c9 Закон Псковской области «Об установлении границ и статусе вновь образуемых муниципальных образований на территории Псковской области» Поправки от 03.06.2010 № 984-ОЗ].
4. ↑ 12
   Опочка // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
5. ↑ 123Коломыцева Н. В.
   [www.derjavapskov.ru/arch/archhhhh/989/ Псковской губернии 225 лет]
6. Тархов С. А.
   [geo.1september.ru/2001/15/2.htm Изменение административно-территориального деления России за последние 300 лет, 1708—1914]
7. ↑ 12
   [www.old-pskov.ru/guberniya_opochka.php Город Опочка Псковской губернии]
8. Великая Октябрьская социалистическая революция: энциклопедия. 3-е изд. — М.: Сов. энциклопедия, 1987. — 639 с. — С. 426.
9. ↑ 123
   [opochka.reg60.ru/orajone/istorija Официальный сайт Опочецкого района. История района]
10. [gigabaza.ru/doc/76524-pall.html Освобождение городов: Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941—1945] / М. Л. Дударенко, Ю. Г. Перечнев, В. Т. Елисеев и др.; Под общ. ред. С. П. Иванова. — М.: Воениздат, 1985. — 598 с. — 50 000 экз.
11. [www.soldat.ru/spravka/freedom/1-ssr-4.html Освобождение городов. СССР. М—О]
12. ↑ 123456789101112
    [www.MojGorod.ru/pskovsk_obl/opochka/index.html Народная энциклопедия «Мой город». Опочка]. Проверено 18 июня 2014. [www.webcitation.org6QQ4l0N8d/ Архивировано из первоисточника 18 июня 2014].
13. ↑ 12345678
    [pskovstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/pskovstat/resources/09e6e300442f853bb5fff520d5236cbc/Ibd140530_2.pdf Псковская область в цифрах. 2014. Краткий статистический сборник]. Проверено 26 ноября 2014. [www.webcitation.org/6UN7eUYlT Архивировано из первоисточника 26 ноября 2014].
14. [www.perepis2002.ru/ct/doc/1_TOM_01_04.xls Всероссийская перепись населения 2002 года. Том. 1, таблица 4. Численность населения России, федеральных округов, субъектов Российской Федерации, районов, городских поселений, сельских населённых пунктов — райцентров и сельских населённых пунктов с населением 3 тысячи и более]. [www.webcitation.org/65AdCU0q3 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
15. [www.gks.ru/bgd/regl/B09_109/IssWWW.exe/Stg/d01/tabl-21-09.xls Численность постоянного населения Российской Федерации по городам, посёлкам городского типа и районам на 1 января 2009 года]. Проверено 2 января 2014. [www.webcitation.org/6MJmu0z1u Архивировано из первоисточника 2 января 2014].
16. [pskovstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/pskovstat/resources/2e154b004cb8f1158adbdff7f219d26e/%2Fvpn2010%2Fdoclib6%2Fnas111223_23.htm Численность постоянного населения муниципальных образований Псковской области по окончательным итогам Всероссийской переписи населения 2010 года]. Проверено 25 ноября 2014. [www.webcitation.org/6ULZLFoTg Архивировано из первоисточника 25 ноября 2014].
17. [www.gks.ru/free_doc/doc_2015/bul_dr/mun_obr2015.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2015 года]. Проверено 6 августа 2015. [www.webcitation.org/6aaNzOlFO Архивировано из первоисточника 6 августа 2015].
18. [www.gks.ru/free_doc/doc_2014/bul_dr/mun_obr2014.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2014 года]. Проверено 2 августа 2014. [www.webcitation.org/6RWqP50QK Архивировано из первоисточника 2 августа 2014].
19. [rvb.ru/pushkin/01text/01versus/0423_36/1826/0419.htm А. С. Пушкин. Стихотворения. «Признание»]
20. [lib.ru/DOWLATOW/zapowednik.txt Сергей Довлатов. Заповедник]
21. [az.lib.ru/m/menxshikow_m_o/text_0050.shtml Биография Меньшикова М. О.]
22. [informpskov.ru/persons/13/10814.html Биография Никитина В. С.]

Ссылки

• Псковская область Заплюсье — Заполье — Феофилова Пустынь — Лудони — Комарино — Маяково — Гмырино — Катежно — Строитель — Цапелька — Сверётово — Ротный Двор — Мараморочка — Подборовье-1 — Псков — Черёха — Соловьи — Стремутка — Погорелка — Черская — Дуловка — Карпово — Остров — Заньково — Черепягино — Татищево — Юршино — Крюки — Решеты — Гораи — Заходы — Редковцы — Новгородка — Ременниково — Клиново — Исса — Барабаны — Опочка — Гривы — Аристово — Звоны — Маврино — Мякишево — Лашутино — Зуйково — Ночлегово — Кисели — Алоль — Пустошка — Усть-Долыссы — Невель — Лобок

Опочка

(Псковская область)

Код ОКАТО:
58229501
Основан:
1414
Город с:
1414 Город районного подчинения (Опочецкий р-н Псковской области)
Центр:
Опочецкий р-н
Телефонный код (справочный телефон)

Отклонение от московского времени, часы:
0
Географическая широта:
56°43′
Географическая долгота:
28°39′
Высота над уровнем моря, метров:
90 Время восхода и захода Солнца и Луны в городе Опочка

Отрывок, характеризующий Опочка

Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика. Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней. Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать. Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни. После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко. Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее). Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром. Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе. – Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом. Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви. Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость. – Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено. Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице. – И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен… Княжна Марья перебила его. – О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой. Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось. Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность. «Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил. Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно. «Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами. – Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение. – От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам. – Ну, хорошо, спасибо, ступай! Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись. – Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности. Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу. «Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».